Русские солдаты в Алжире (1917-1920 годы)

Есть на северо-востоке Алжирской Народной Демократической Республики город Сук-Ахрас. Этот город, расположенный в горном массиве Орес, был свидетелем многих исторических эпох и событий, которые происходили на алжирской земле.

Одним из исторических мест города является городское христианское кладбище. На кладбище в местах захоронений установлено множество надгробных плит и памятников, которые являются немыми свидетелями многих исторических событий прошедших десятилетий и веков.

Особенность этого кладбища в том, что здесь сохранилась братская могила русских воинов. Надпись на французском языке на надгробной плите указывает на захоронение русских солдат в 1918-х, 1919-х, 1920-х годах (рис. 1).

История появления братской могилы русского воинства на городском христианском кладбище в Сук-Ахрасе неразрывно связана с трагическими событиям, которые происходили как в Европе, так и на алжирской земле более ста лет назад. И сегодня, совершая исторический экскурс в ту эпоху, мы вспоминаем стойкость и мужество русских солдат и офицеров, которые с честью выполняли свой воинский долг вдали от Родины.

28 июля 1914 года началась Первая мировая война, или Великая война, которая охватила большую часть Европы, а также Россию, Соединенные Штаты и Турцию. Эта война захватила Ближний Восток, Африку и некоторую часть Азии. Противоборствующие стороны в ходе ведения военных действий теряли тысячи солдат на поле брани, гибли мирные люди.

В декабре 1915 года в Россию прибыл французский сенатор Поль Думер (будущий президент Франции в 1931–1932 гг.) с важным поручением от своего правительства. Цель поручения — уговорить Россию отправить во Францию 400 тысяч солдат.

Здесь уместно отметить такой факт, как недальновидность и просчеты французского Генерального штаба перед войной. Генеральный штаб рассчитывал, что война будет кратковременной (максимум три месяца), наступательной и не слишком кровопролитной. Никто из Генерального штаба не смог предвидеть, что вой­на продлится четыре года, что ее характерной чертой станут длительные позиционные сражения и что будут огромные людские потери. Для восполнения людских потерь на фронте Франция сделала ставку на ресурсы своих колоний. Но здесь французские власти столкнулись с трудностями набора мужского населения колоний. Так, в октябре 1914 г. вспыхнули вооруженные мятежи в алжирских дуарах — селениях бедуинов. В горах Ореса на северо-востоке Алжира имел хождение лозунг: «Мы не желаем отдавать наших детей французской власти для того, чтобы она сделала из них пушечное мясо». Аналогичная ситуация повторилась и в 1915 году, потребовав вмешательства военных для наведения порядка. Особенно крупный мятеж был в Западной Вольте (запад современной Буркина-Фасо) [1].

Основанием для этого являлась военная конвенция, которая была подписана между странами 5 августа 1892 года в Петербурге, а с 23 декабря 1893 года конвенция официально вступила в действие [6].

Начальник Штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М.В. Алексеев счел требование Франции не только беспардонным, но и нецелесообразным с военной точки зрения — русские солдаты принесут больше пользы Антанте на русском фронте. Но российский император Николай II настоял на «политическом» решении вопроса. Первоначальное требование 400 тысяч солдат было сокращено до семи бригад [8]. В дальнейшем жизнь показала, что были сформированы только четыре особые стрелковые бригады.

Сегодня в различных российских, и особенно в зарубежных исторических материалах и публикациях (авторы: Фредерик Гельтон, Пьер Маньяно, Наталья Каневская и другие), довольно часто встречается такое название, как «русский экспедиционный корпус», который состоял из четырех особых стрелковых бригад и включал в себя 745 офицеров и 43 547 солдат [4].

В действительности единого русского экспедиционного корпуса никогда не существовало, а были только отдельные особые бригады. Упоминание термина «русский экспедиционный корпус», невозможно найти ни в одном источнике того времени. Это подтверждают исследования известных советских и российских историков и публицистов: Я.А. Булгакова, А.Б. Летнева, Д.У. Лисовенко и других.

20 апреля 1916 года в Марсель прибыли первые морские транспорты из России, которые доставили 1-ю особую стрелковую бригаду. Жители Марселя и официальные власти оказали восторженный прием союзническому контингенту. Французы уже тогда не отличались высокими боевыми качествами и страшно боялись поражения от немцев, поскольку на их памяти уже было поражение в войне с Пруссией (1867–1870 годы). В русских солдатах французский обыватель видел куда более надежного защитника, чем в собственной французской армии [5].

Вслед за 1-й бригадой прибыли три остальные. Первоначально бригады были направлены в военно-учебные центры. После кратковременного пребывания в центрах они заняли боевые позиции: 1-я и 3-я — в Шампани (под Реймсом и Шалоном), 2-я и 4-я — на Салоникском фронте. Здесь необходимо отметить, что французское командование направило русские бригады на самые трудные участки фронта. В первых же боях русские солдаты показали себя стойкими и отважными воинами, которые смогли выстоять там, где французы потерпели бы поражение. Но цена такой стойкости была очень высокая. Многие русские офицеры и солдаты гибли на чужбине, защищая Францию.

В 1917 году в России произошла Февральская революция, Николай II отрекся от престола. Во все части действующей армии, в том числе на французском и македонском фронтах, приходит приказ Петросовета № 1. Он утверждал, в частности, равноправие нижних чинов и офицеров, политические права солдат вне службы. Как и в России, так и в зарубежных русских воинских частях стали избираться полковые, батальонные и ротные солдатские комитеты. В связи с этими событиями в солдатских массах усиливалось политическое брожение. Солдаты все чаще отказывались идти в бой не на российской территории и под началом у прежних, монархически настроенных офицеров. На фоне происходящего французское командование кардинально меняет свое, в прошлом благожелательное, отношение к русскому воинскому контингенту [2].

Весной 1917 года 1-я и 3-я бригады приняли участие в генеральном наступлении союзнических войск во Франции и понесли тяжелые потери. В некоторых полках в строю осталось меньше половины бойцов, а потери ряда батальонов достигли 80 процентов личного состава.

После тяжелых апрельских боев под Реймсом 1-я и 3-я бригады выводятся с боевых позиций и в несколько этапов передислоцируются в глубокий тыл: в Овернь, в район г. Лиможа (департамент Крез), где расквартировываются в военном лагере Ла-Куртин. Там из оставшихся бойцов была сформирована 1-я особая пехотная дивизия [8].

События, проходившие в России, повлияли на атмосферу, царившую среди солдат в военном лагере. Русские солдаты и офицеры все чаще задавались вопросом, для чего они вообще сражаются на территории Франции, выдвигались требования о возвращении домой. На этом фоне отношение к русским воинам со стороны французского командования продолжало только ухудшаться, в первую очередь это сказалось на питании. В ответ солдаты отказались подчиняться не только французским, но и русским офицерам. В дальнейшем все это переросло в мятеж (рис. 2).

В сентябре 1917 года солдатский мятеж в лагере Ла-Куртин был жестоко подавлен. После подавления мятежа многие были брошены во французские тюрьмы и фортовые подвалы острова Экс. Беспорядки произошли и во 2-й особой дивизии (2-я и 4-я бригады), которая воевала на Балканах.

Осенью в России происходит Октябрьская революция. Придя к власти, большевики принимают решение прекратить участие России в войне.

Париж задается вопросом: «Что делать с этими русскими солдатами на французской земле?».

Для Франции в этот период главной задачей было продолжение войны с Германией любой ценой. Французские власти осознавали, что держать у себя дальше антивоенно и революционно настроенных русских солдат и офицеров опасно. Учитывая то, что среди русских солдат и офицеров не было единства во взглядах на происходящие события в России, французы воспользовались этой ситуацией в своих интересах.

Здесь уместно обратить внимание на международно-правовой аспект вопроса. Если Россия вышла из Первой мировой войны, то на ее военнослужащих должен был распространяться статус граждан нейтрального государства. Если Франция не нашла в себе достаточно великодушия, чтобы позволить этим солдатам после всего сделанного для союзников в 1916-м и начале 1917 года вернуться на Родину, то она обязана была уважать их права как интернированных лиц [8].

3 (16) ноября 1917 года военный министр Франции Жорж Клемансо издал приказ, по которому русские войска за границей подлежали добровольной сортировке на три разряда.

Одних солдат заставили записаться в специально созданный Русский легион или в Иностранный легион Франции, которые воевали на контрактной основе в составе французских войск. Другим солдатам предложили пойти на тыловые работы, в «трудовые роты». Но, были и третьи, которые вообще отказались от дальнейшего прохождения службы. Правительство Франции объявило их «неисправимыми» и распорядилось репрессировать и выслать на принудительные работы в Алжир [2]. 13 декабря 1917 года первая группа русских солдат лагеря Ла-Куртин численностью в 1500 человек под усиленным конвоем была направлена через Марсель в Алжир [3].

С конца декабря 1917 года до начала января 1918 года в порты Алжира — Оран, Бон (сегодня это город Аннаба) и Алжир — прибывали один за другим французские военные транспорты с русскими солдатами, унтер-офицерами и офицерами. В начале 1918 года в Алжир транзитом через Бизерту (Тунис) были сосланы военнослужащие 2-й и 4-й балканских бригад, которые в боях на Балканах были более заметны, чем французские и итальянские дивизии.

Изнуренных голодом, ослабленных болезнями, морально подавленных русских солдат из глубоких и сырых, темных и грязных трюмов французских военных транспортов помещали в еще более грязные товарные вагоны и отправляли в места каторжных работ. Первая партия русских солдат, как и последующие партии, встречалась и сопровождалась заранее подготовленными вооруженными конвоями колониальных войск.

С первых минут пребывания в Алжире, а это были не военнопленные вражеской армии, а вчерашние товарищи по оружию, их встретили бараки, обнесенные колючей проволокой; изнурительная работа в условиях жаркого климата; скверное питание, едва обеспечивавшее полуголодное существование; общие нормы выработки как для здоровых, так и инвалидов, как для молодых, так и старых служак; очень низкий уровень медицинской помощи, а реально никакой, особенно в условиях полной антисанитарии; жестокие наказания за дисциплинарные нарушения — тюрьма, карцер, штрафной батальон.

Общая численность сосланных в Алжир русских воинов составляла около 10 тысяч человек. В дальнейшем примерно 800 человек были завербованы на территории Алжира в легион и оправлены во Францию.

Реакция хозяев колонии на прибытие русских была неоднозначной. Возникла определенная неприязнь к людям, отказавшимся «воевать с бошами». Местные жители относились к русским солдатам с любопытством и большим интересом [2].

Французские власти в Алжире вели себя по отношению к русским воинам точно так же, как и во Франции. Задолго до прибытия эшелона на ту или иную станцию, в тот или иной населенный пункт Алжира французские власти оповещали местное население, что сюда везут русских бунтовщиков, что это очень опасные люди, которые грабят население и творят всяческие бесчинства. Власти советовали местному населению не общаться с русскими.

Однако все усилия французских властей оклеветать русских солдат оказались тщетными. Где бы ни останавливались эшелоны с русскими солдатами, население встречало их с сочувствием. Алжирцы считали русских солдат своими настоящими товарищами и друзьями и помогали им, чем могли [2].

В Алжире русских солдат разделили на «трудовые роты» (отряды, команды) и распределили по лагерям. В целях взаимной изоляции их разместили в основном в пределах алжирского, оранского и константинского департаментов (военных подрайонов). Это было обусловлено тем, что французские власти стремились обезопасить себя от возможных массовых волнений, мятежей со стороны русских солдат. Также, немаловажным фактором являлся большой спрос в этих районах на рабочую силу.

В лагерях размещения русских солдат и офицеров был строжайший режим и жесткие правила поведения. За любую провинность нарушителя немедленно отправляли в штрафные батальоны, которые были созданы в Мерс-эль-Кебире, Крейдере (Оран), Джельфе, Медеа (Алжир), Тольга (Константина). В каждом из них ежемесячно содержалось по несколько десятков и даже сотен русских военнослужащих. Не все возвращались оттуда живыми, многие остались там навечно в алжирской земле.

Самыми крупными населенными пунктами, где с начала 1918 г. размещались русские трудовые отряды, являлись: Алжир, Оран, Константина, Бон (Аннаба), Блида, Бискра, Богар, Сук-Ахрас, Мостаганем, Лагуат, Монтаньяк, Тебесса, Афревиль. Всего было более ста населенных пунктов, где находились русские.

Уместно вспомнить взгляды французской стороны на события столетней давности.

Французский военный историк Фредерик Гельтон, посвятивший пребыванию русских военных в Алжире свою лекцию в парижском Фонде памяти Алжирской войны, в беседе с «Радио "Свобода"» в 2018 году говорил: «…Отправку русских солдат и офицеров в тогдашнюю французскую колонию в Северной Африке часто называют высылкой на каторгу. Но это неверное толкование исторических фактов…

В городах солдаты работали в мастерских, на стройках, морских причалах, заводах, угольных шахтах, свинцовых рудниках и железной дороге. В сельской местности французские виноделы использовали их на фермах, виноградниках, земляных работах и заготовке дров. Повышенный спрос на рабочую силу существовал особенно в летние месяцы…

Прибывшим в Алжир русским предоставили рабочие контракты. Они приравнивались к заключенным, и французы пытались следовать в их случае военному уставу, хотя никакого официального статуса у этих людей не было, ведь они уже не были военными. Работали они либо на армию, либо на государство, либо на частные компании по контрактам. Жалование составляло немногим больше двух франков в день, но из этой суммы вычитали один франк за одежду, питание, жилье и другие расходы…

Во время пребывания русских в Алжире французы уважали их религиозные обряды — соблюдался воскресный отдых, отмечалась православная Пасха по юлианскому календарю, а в случае с солдатами мусульманской веры — и пост Рамадан…

На некоторых объектах дела шли из рук вон плохо, потому что военная администрация не выполняла свои обязанности, а гражданские работодатели попросту обворовывали находившихся в их распоряжении людей… Но в большинстве случаев ситуация все же была сносная. А кое-где русские фактически жили как свободные крестьяне…» [4].

Но так ли было все радужно, как представляют французы?

Обратимся к исследованиям советских и российских историков.

В 1960 году в Советском Союзе была издана книга Д.У. Лисовенко «Их хотели лишить Родины», посвященная исследованиям в области военной истории. Этот труд был написан на основе архивных данных и рассказов свидетелей, которые были в то время в Алжире. Многие из них были живы, так как прошло всего 40 лет, как они вернулись на Родину. Одним из свидетельств алжирских событий — это доверительные беседы Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского, (рис. 3) бывшего ефрейтора 2-го полка 1-й особой бригады, с руководством страны.

Обратимся к некоторым эпизодам, которые изложены в книге:

«Первую группу русских солдат в составе 1700 человек из алжирского порта отправили в город Медеа и разместили в казармах концентрационного лагеря, обнесенного тремя рядами проволочных заграждений. Из казарм и бараков, предназначенных для размещения русских солдат, было вынесено буквально все, вплоть до коек, матрацев, столов и скамеек. Двухъярусные нары были разобраны, а доски убраны, чтобы никто не мог соорудить себе хотя бы примитивной койки. Солдаты не могли ни сесть, ни лечь. Жить им пришлось на голом асфальте. Все суточное довольствие — это четверть литра черного кофе, небольшая кружка бульона и 250 граммов хлеба.

Город Медеа насчитывал тогда до 20 тыс. жителей. Не успели русские солдаты разместиться в казармах, как местное население стало искать встречи с ними. Местные жители, общаясь с русскими, скоро узнали, за какие «преступления» они были сосланы в Алжир. История русских солдат, поднявших знамя борьбы против своих и французских поработителей, быстро распространилась по всей округе и положила начало сближению русских солдат с местным населением…

Этот случай массового общения алжирцев с русскими солдатами стал известен французским властям. Чтобы не допустить еще большего сближения местного населения с русскими, французские власти решили срочно перебросить всех русских солдат, заключенных в концентрационный лагерь Медеа, в другое место, в город Лагуат. В качестве наказания заключенные должны были совершить 412-километровый пеший переход от города Медеа до города Лагуат...

Через несколько дней в город Лагуат прибыл французский генерал Нивель. Посетив заключенных, Нивель приказал им записываться в легион, в противном случае он пригрозил «покончить с варварами-большевиками самым решительным образом». Отдав это приказание, Нивель уехал, а местные военные власти усилили охрану заключенных, окружив лагерь пулеметными подразделениями. Несмотря на уговоры и угрозы, 1698 человек отвергли предложения французов.

Эта невиданная стойкость русских солдат привела в бешенство французов. Начались аресты, а затем и пытки. Одних сажали в подвалы на двое–трое суток, без воды и хлеба, других на несколько часов привязывали к столбам на солнцепеке так, что подвешенный лишь слегка касался ногами земли, третьих отправляли в наскоро организованный так называемый, «дисциплинарный батальон». Весь лагерь наполнился стонами. Но и эти меры ничего не дали французским палачам. Русские солдаты не хотели служить французам…

В лагере Афровиль русских солдат заставляли ходить два раза в день по 18 километров в горы рубить лес и переносить его на себе в лагерь. Причем каждое бревно должно было весить не меньше 60 килограммов. Если же вес бревна у кого-либо из заключенных оказывался меньше, их подвергали жестокому избиению. Этим часто занимался сам комендант лагеря. При совершении второй подобной провинности наказание было особенно жестоким. Тех, кто оказывались виновными, обычно отправляли на «лечение» в «госпиталь», откуда они уже не возвращались…

Партия в 500 человек, работавшая в шахтах при станции Конде-Сменду по 12 часов в день и получавшая за работу всего лишь 25 сантимов в сутки, решила накануне 1 Мая не выходить на работу.

Это решение стало известно французскому командованию. Утром 1 Мая лагерь оказался окруженным войсками. Приехал начальник территориальных работ капитан Мурже. Он приказал всем русским солдатам выйти из бараков и немедленно отправиться на работу.

В ответ на это русские солдаты выставили свои требования: установить восьмичасовой рабочий день на все виды работ; установить нормальную оплату труда, а не арестантскую — 25 сантимов в день; улучшить бытовые условия и выдавать нормальное питание, существовавшее для такого рода работ; прекратить вербовать солдат в военные легионы и другие военные формирования. Капитан французской службы Мурже пришел в бешенство от этих требований и приказал войскам избивать «восставших русских бунтовщиков»...

Эта расправа вызвала всеобщее возмущение среди населения всего департамента Константина. Рабочие города Константина, узнав о зверской расправе над русскими, в знак протеста и солидарности с требованиями русских солдат объявили всеобщую забастовку. К ним присоединились железнодорожные рабочие всего узла, а затем и всей линии железной дороги. Работа железнодорожного узла прекратилась. Забастовочное движение приняло широчайшие размеры и длилось с 1 по 15 мая» [3].

Известный советский и российский историк Летнев Артем Борисович — доктор исторических наук, заведующий центром истории Института Африки Российской академии наук в своем труде «Солдаты России в Алжире» (1918-1920 гг.) писал, что одним из достоверных свидетельств того времени являются солдатские письма из Алжира: «Установлено, что через французскую цензуру в г. Алжир с марта по сентябрь 1918 г. прошло примерно 13,5 тыс. таких писем, отправленных в Россию или однополчанам во Францию. К сожалению, они дошли до исследователей лишь в рамках обзоров перлюстрированной корреспонденции, то есть фрагментарно, в обезличенном виде и без точной датировки.

В письме анонимного штрафника из Мерс-эль-Кебира читаем: «Дорогие папа и мама! Пишу вам из Африки. С января месяца были мы в Сахаре на земляных и оросительных работах. Нас заставляли работать по 10 часов в день за два фунта хлеба… Еще велели таскать камни, а мы отказались, тогда нас загнали в этот штрафной батальон. Других перевели на степные угодья. Некоторые просто подыхали с голоду, едва на ногах держались. Так их привязывали к лошади и пускали ее во весь опор. Один не выдержал и умер, бедняга. Здесь, в штрафном батальоне страдаем мы вот уже 38 дней. Держат на хлебе и воде. Горячей похлебки не полагается. Хлебный паек — два фунта на шестерых. Спим на «цементном паркете». И все время гонят воевать в легион. Всех нас тут морят голодом. Измотаны ужасно, лежим влежку. На днях еще один солдат помер» (август 1918 г.)…

Выдержки из писем других русских солдат: «Сидим мы в этой Африке за колючей проволокой. На работу водят под конвоем… Они взвалили на нас самую черную работу». «Здесь ведь не только мы страдаем, арабам французы тоже мало платят, а наказывают жестоко, как у нас при старом режиме…»; «Здешние люди живут под покровительством республиканской Франции еще хуже, чем мы при Николае II. Для французов они просто рабочий скот, который погоняют палками» (март-май 1918 года)…» [2].

В 1919–1920 годах французские власти начали репатриацию русских солдат и офицеров из Алжира, но при одном условии: те были обязаны записаться в белогвардейские вооруженные силы Юга России. Не все желали служить в рядах белой гвардии, но для русских узников французских лагерей это был единственный шанс вырваться на свободу и попасть на Родину.

К началу весны 1920 года в Россию были направлены до половины русских солдат, находившихся в Алжире. По официальным французским данным, в апреле 1920 года на территории Алжира оставалось еще 3733 русских воина.

Весной 1920 года между советской Россией и Францией при посредничестве Международного Красного Креста было заключено соглашение о репатриации бывших русских военнослужащих. Советская сторона неоднократно подчеркивала, что условия содержания в Алжире русских воинов были наихудшими. Народный комиссариат по иностранным делам РСФСР настаивал на скорейшем включении в списки репатриируемых той части русского воинского контингента, которая находилась в условиях «исключительно варварского режима в Алжире». Об этом в апреле 1920 года заявил представитель РСФСР М. Литвинов французскому консулу, делегату французского правительства Ш. Дюшену при подписании Копенгагенского соглашения. После подписания соглашения было принято решение переправить в РСФСР оставшуюся часть солдат и офицеров, находившихся в Алжире. К концу 1920 года была завершена репатриация из Алжира выживших русских воинов [5].

Прошло более ста лет со дня тех трагических событий, которые связаны с русским воинством на территории Алжира, но нам до сих пор неизвестно, сколько же всего русских солдат и офицеров полегло на алжирской земле. Сегодня наш долг сохранить и сберечь историческую память о мужестве, стойкости и героизме русского солдата, которую он проявил на севере Африки вдали от своей Родины. Память эта священна не только для России, но и для алжирского народа, который с сочувствием и состраданием воспринял трагедию русского воинства на алжирской земле. Эта память имеет великую ценность, особенно сегодня, когда Запад принялся заново переписывать мировую историю, продолжая традиции «мрачного Средневековья».

Нам и будущим потомкам следует продолжать изучать и приоткрывать ту завесу тайн, которую хранит алжирская земля о драматических событиях и судьбах русского солдата столетней давности и почитать их должным образом.

Литература:

1. Гончарова Т.Н. «Налог кровью»: французская колониальная империя в первой мировой войне». [Электронный ресурс] (дата обращения: 12.06.2024).

2. Летнев А.Б. Солдаты России в Алжире (1918-1920 гг.). [Электронный ресурс] (дата обращения: 12.06.2024).

3. Лисовенко Д.У. Их хотели лишить Родины — М.: Воениздат, 1960. [Электронный ресурс] (дата обращения: 12.06.2024).

4. Наталья Каневская Война, революция, Алжир: сто лет малоизвестной эпопее русских солдат. [Электронный ресурс] (дата обращения: 12.06.2024).

5. Преданная дивизия. Трагическая судьба русских солдат во Франции. [Электронный ресурс] (дата обращения: 12.06.2024).

6. Русско-французский союз. [Электронный ресурс] (дата обращения: 12.06.2024).

7. Хаддед Н.Н. О захоронениях русских солдат на востоке Алжира. [Электронный ресурс] (дата обращения: 12.06.2024).

8. Ярослав Бутаков. Русские солдаты на зарубежных фронтах Первой мировой войны. [Электронный ресурс] (дата обращения: 12.06.2024).

Авторы: Е. Козлов, кандидат исторических наук, доцент; В. Литвиненко, кандидат военных наук, доцент, полковник в отставке. Армейский сборник №07 2024

Изображение (фото): Министерство обороны Российской Федерации

Исторические события:

• Первая мировая война 28.07.1914-11.11.1918;
• Февральская революция 08.03.1917-16.03.1917;
• Отречение Николая II от престола 15.03.1917;
• Октябрьская революция 07.11.1917-08.11.1917.

Участники событий и другие указанные лица:

• Алексеев Михаил Васильевич, русский военачальник, участник Русско-турецкой Русско-японской и Первой мировой войн, начальник штаба Верховного главнокомандующего РИА, генерал-адъютант, активный участник Белого движения, один из создателей Добровольческой армии;
• Малиновский Родион Яковлевич, советский военачальник, полководец Великой Отечественной войны, Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза, Народный герой Югославии, кавалер Ордена "Победа", Министр обороны СССР;
• Романов Николай II Александрович, император Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский, правление ознаменовано экономическим развитием России при росте социально-политических противоречий и революций.